“Летел в Гуанчжоу на три месяца, а задержался на 13 лет”⁹

Восток меня интересовал с детства, но никогда не думал, что поселюсь здесь. После окончания Московского академического художественного училища я колесил по свету с разными балетными труппами. Испания, Аргентина, Кипр, Италия, Англия, Япония, Парагвай, Уругвай, Бразилия. Одна страна сменяла другую, но конечным пунктом любого маршрута всегда оставалась Москва. В Гуанчжоу мне предстояла работа в молодой балетной труппе, которая возникла незадолго до моего приезда. Я хотел остаться на три месяца, возможно, на год, а задержался на 13 лет. Приехал работать, а остался жить.

Большая деревня – таким в первое время был для меня Гуанчжоу. Хорошо помню первое знакомство с городом. Это произошло 5 сентября 1995 года. Когда мы подлетали к Гуанчжоу, я посмотрел в иллюминатор самолета. Город был в огнях. “Конечно, ни в какое сравнение с Токио не идет, но все не так плохо”, - подумал я. Нас посадили в микроавтобус с тонированными стеклами и куда-то повезли. За окном мелькали огоньки. Наверное, держим путь в центр, – пронеслось в голове. Но мы все ехали и ехали, а огоньки за окном начали исчезать. Потом машина погрузилась в кромешную тьму. Мы свернули на проселочную дорогу и стали подниматься в гору. Нас привезли к “санаторию”: несколько покосившихся домиков и никакого намека на цивилизацию.

Имя: Фердинанд Фогельман Возраст: 34 Работа: Театр балета города Гуанчжоу, ведущий артист балета и преподаватель Место рождения: Россия (Москва) Где жил еще: Испания (Мадрид), Аргентина (Буэнос-Айрес) Сейчас живет: Гуанчжоу

Девушка, по совету которой приехал, обещала, что будет “все”. На деле это “все” оказалось маленькой квартирой на первом этаже, которую делил с китайцем. Из мебели и утвари была циновка и желтый накомарник. Туалет - дырка в полу. Для полного комплекта прилагалась раковина и маленькое зеркальце. Все было настолько ветхим, что, казалось, было оставлено японцами, когда те бежали из Китая. Первое время шелковые костюмы, которые я привез из России, так и пролежали нераспакованными в чемодане. Потом меня переселили в комнату той самой девушки (сама она, очевидно, не выдержав, уехала в Шеньчжень). Условия стали намного лучше.

Сразу подписывать контракт я не стал, лишь попросил немного денег на еду. Мне нужно было время, чтобы прийти в форму: два месяца, дожидаясь отъезда в Китай, я не репетировал. Спустя месяц мне дали ставку солиста и подписали контракт на три месяца. Потом повысили зарплату и продлили контракт. То же самое повторилось через три месяца. Так прошел год. И, вроде, неудобно стало уезжать в Москву. Ко мне хорошо относились, работа была интересной. И я остался.

В китайском театре те же сплетни и интриги, что и в российских – это я осознал через год, когда начал понимать язык. До этого мне казалось, что в коллективе царит мир и согласие. Я говорил с ними по-испански, на единственном доступном мне иностранном языке, а китайцы смеялись в ответ. Там, где были нужны слова, помогал универсальный язык жестов. Девушки сначала меня пугались. Мои манеры казались им странными, поскольку то, как я себя вел, было непривычным для китайцев. Как и прежде, в России, я пропускал девушек вперед, уступал место в автобусе, подавал руку при выходе из транспорта. Никто из моих китайских ровесников так не поступал.

Моя жена Лю Нанцин была ведущей балериной театра. Я угощал ее конфетами, которые доставал из фуражки во время балета “Анна Каренина”. Во втором акте я выходил на сцену один раз, в образе начальника вокзала, остальное время был свободен. Стоило мне появиться на сцене, по зрительному залу проносился шепоток “лаовай” (так в Китае принято называть иностранцев). Контракты на отдельные роли с иностранцами в Китае - не редкость. Но я был и остаюсь единственным в китайском балете, кто работает постоянно. Несмотря на это, у руководства никогда не было ко мне особого отношения. Даже налоги с заработной платы высчитывали так, как положено по китайскому законодательству.

Китайские зрители только сейчас начинают понимать балет. Один год мы ездили с труппой по университетам Гуанчжоу. Мы выступали на сколоченных кое-как сценах, часто под открытым небом. А наш директор читала лекции, она рассказывала о балете, объясняла основы основ. Например, значение жестов, чтобы люди поняли, что танцоры не беспорядочно машут руками, что один жест означает “Я тебя люблю”, другой – предложение потанцевать. Но при этом артисты балета в Китае, покидая сцену, могут идти вразвалку. Они удивительные трюкачи, у них великолепная координация, по технике местные артисты не уступают ведущим мировым. Но нет главного – они танцуют без души.

В магазинах по-прежнему покупаю черных хлеб и сыр. Но я смирился с привычками китайцев. Ничто меня не шокирует теперь, однако, ностальгия осталась. Из любимых развлечений - европейский боулинг и шашлыки. Мясо с друзьями маринуем сами, шампуры специально привезены из России, чтобы жарить настоящие русские шашлыки, а не те на тонких железных прутиках, с маленькими кусочками мяса, к которым привыкли китайцы. Восьмимесячному сыну оформляю российское гражданство.

У меня собственная квартира с двумя спальнями и гостиной, которую получил от театра. В России рассчитывать на подобное я не мечтал. Мои российские коллеги до сих пор снимают квартиры на окраине Москвы. Живу в одном из самых современных мегаполисов мира. О “деревне”, какой в прошлом был Гуанчжоу, ничто не напоминает. Правда, и от небольшого, выполненного в европейском стиле квартала на улице Тяньхэбей, осталась одна “французская” арка. За те 13 лет, что я провел здесь, многие районы были снесены до основания, на их месте возвели современные постройки. Причем, изменения происходят мгновенно. За несколько месяцев может вырасти многоэтажный небоскреб. Проблемы с дорожным сообщением были решены за два года, когда были полностью построены верхние дороги и развязки.

Не жалею, что когда-то приехал в Гуанчжоу. У меня сложилась карьера, я исполнял ведущие партии в балете “Лебединое озеро”, “Ромео и Джульетта”, в “Травиате” (в России такого балета нет в принципе). Сейчас остались характерные роли – в “Дон Кихоте”, “Лебедином озере”, “Щелкунчике”, “Сельфиде”, “Золушке”, “Ромео и Джульетте”. Преподаю танцы народов мира в школе при театре.

Записала Олеся Демьянец