Другое сотрудничество³

Вторая половина 2011 г. ознаменовалась качественными изменениями ситуации с российско-китайским взаимодействием в области мирного атома. Так выглядит хронология событий:

– 5 июля: ввод в промышленную эксплуатацию четвертой очереди ГЦЗ

– 21 июля: энергопуск экспериментального реактора на быстрых нейтронах

– 22 августа: девятый раунд переговоров по вопросу строительства в КНР реакторов на быстрых нейтронах

– 19 сентября: вступление в силу генерального контракта на строительство Тяньваньской АЭС (третий и четвертый энергоблоки)

Кроме названных осуществленных проектов, стоит отметить новый подход России к сотрудничеству с Китаем в строительстве плавучих АЭС, а также к совместной работе на атомных объектах третьих стран. Помимо подведения итогов по реализованным договоренностям возникли и некоторые вопросы о возможных вариантах продолжения сотрудничества. Все это позволяет говорить о новом витке российско-китайского диалога в области атомной энергетики. Однако доля российского участия в освоении китайского атомного рынка год от года тает.

Медленные нейтроны

Интерес китайцев к российским технологиям реакторов на медленных нейтронах намного слабее, нежели к аналогичным достижениям французов или американцев, но, несмотря на это, российский атомпром сумел продлить свое присутствие на китайском рынке. Российское участие в строительстве первой очереди Тяньваньской АЭС стало возможным в силу очень гибких условий контракта, а также подписания его в качестве пакетного соглашения. По условиям контракта китайской стороне выделялся большой кредит, причем рассчитываться Китай мог товарами широкого потребления собственного производства. Сверх этого предусматривалось вовлечение китайских специалистов в работу на объекте. Несмотря на то, что в передаче основных ноу-хау Китаю было принципиально отказано, он все же овладел рядом технологий, в результате чего собственные работы КНР на объекте составили свыше 40%. Но определяющим фактором для заключения соглашения явилось согласие России построить в Китае завод по обогащению урана. Хотя на официальном уровне стороны и не подтвердили пакетный статус двух этих соглашений, фактически дела обстояли именно так. Аналогичным приемом решено было воспользоваться и при попытке вызвать китайский интерес к сотрудничеству в работах на второй очереди Тяньваньской АЭС. На этот раз притягательным для Китая проектом стали российские технологии реактора БН-800. Другим аспектом сотрудничества, по которому стороны долго шли навстречу друг другу, явилось разделение зон ответственности на объекте. По генеральному контракту, китайская сторона самостоятельно выполнит более 80% всех работ. То есть Россия будет отвечать только за строительство так называемого ядерного острова. К этому добавляется удовлетворение запроса КНР на передачу технологии наших тепловыделяющих элементов и локализацию производства в Китае. Примерно так – ценой многочисленных уступок с сохранением принципиальной позиции не передавать ноу-хау – был сделан новый шаг в российско-китайском сотрудничестве по строительству реакторов на медленных нейтронах. Прогнозируя дальнейшее развитие событий, необходимо отметить, что весь проект Тяньваньской АЭС предусматривает сооружение восьми энергоблоков, но дальнейшее вовлечение России в их строительство крайне маловероятно. Китайцы уже ведут собственные работы на двух других энергоблоках. Если планы КНР не будут пересмотрены под влиянием событий на Фукусиме, то российское присутствие на китайском рынке реакторов на медленных нейтронах завершится третьим и четвертым энергоблоками Тяньваньской АЭС.

Быстрые нейтроны

Сотрудничество России и Китая в строительстве реакторов на быстрых нейтронах, как ни парадоксально, оказалось самым вялотекущим. Первым совместным проектом (успешно реализованным) стало сооружение экспериментального реактора. Хотя изначально проект анонсировался как строительство Россией всего реактора, впоследствии все свелось к «помощи российских специалистов в сооружении объекта». Ну а закончилось тем, что российских представителей даже не пригласили на запуск и об участии российской стороны предпочли не упоминать. Что касается ситуации со строительством в КНР коммерческих быстрых реакторов, то она довольно запутанная. В ноябре 2010 года ЗАО «Атомстройэкспорт» закончило предпроектное исследование, следующим шагом должно было стать межправительственное соглашение. Однако китайские партнеры проинформировали, что окончательного решения в отношении строительства АЭС-ДБН пока нет, поэтому они не готовы завершить работу над соглашением. К тому же, вопреки договоренностям, зафиксированным в протоколе 14-го заседания Российско-китайской подкомиссии по ядерным вопросам, китайская сторона предложила изменить алгоритм работы над соглашением: вначале разработать и подписать контракт на технический проект, далее – генеральный контракт, и лишь затем завершить согласование и подписать соглашение. До китайской стороны было доведено, что основой для развертывания сотрудничества в такой области может быть только межправительственное соглашение, любой другой путь приведет к затягиванию реализации проекта на неопределенный срок. По итогам восьмого раунда переговоров в июне 2011 года стороны в основном (более чем на 80%) согласовали текст контракта и технических приложений к нему. Однако несогласованной осталась стоимость контракта. Девятый раунд (в августе 2011 года) прорывных решений не принес. Путь к БН-800 по-прежнему извилист, а перспективы не слишком тверды. В Москву китайцы приехали без каких-либо решений и предложений по проекту, выразив готовность вести диалог по согласованию лишь отдельных частностей генплана, а ценовой вопрос не затрагивался. Любые комплектующие энергоблоков китайская сторона жаждет производить самостоятельно и надеется, что сможет свести российское участие лишь к строительству ядерного острова. При этом Китай планирует собственное участие примерно в 80% всех работ на объекте, надеясь с таким подходом получить минимальную цену за российские технологии. Во время заседания Российско-китайской подкомиссии по ядерным вопросам в середине сентября 2011 года стороны заявили о намерении продолжать прилагать усилия к согласованию контракта и подписанию межправительственного соглашения. Учитывая, что перспектива реализации проекта АЭС-ДБН остается неопределенной, ЗАО "Атомстройэкспорт" посчитал целесообразным предпринять следующие необходимые шаги:
1.Завершить согласование текста контракта на разработку технического проекта и технических приложений к нему.
2.Договориться о подходах к оценке экономической целесообразности сооружения АЭС-ДБН.
3.Согласовать права использования предшествующей интеллектуальной собственности российской стороны (ноу-хау) в техническом проекте АЭС-ДБН.
4.Определить технико-экономические параметры станции и оценить затраты на ее сооружение.

По итогам дальнейших переговоров был запарафирован контракт без согласования ценового вопроса. Сложность по-прежнему состоит в отсутствии соглашения на межправительственном уровне, но при этом в развитии ситуации наблюдается положительная динамика.

Обогащение урана

Начиная с 1992 года, Россия вела в Китае работы по сооружению четырех очередей завода по обогащению урана. В июле 2011 года – с опережением контрактных сроков на девять месяцев – состоялся ввод в промышленную эксплуатацию четвертой очереди газоцентрифужного завода в городе Ханьчжунь. 5 июля российская и китайская стороны подписали акт об окончании опытной эксплуатации и пуске объекта в промышленную эксплуатацию. Китайские обогатительные мощности составили 1,5 млн ЕРР и на сегодняшний день вполне отвечают нуждам китайской атомной отрасли. Однако учитывая планы КНР по повышению энерговыработки на АЭС, стране потребуются дополнительные источники энергии. По основным оценкам, при ориентировочном показателе в 40 ГВт для обеспечения АЭС топливом понадобится около 6 млн ЕРР обогатительных мощностей. Исходя из этого, многие эксперты прогнозировали возможное расширение российско-китайского взаимодействия в атомной сфере, но китайская позиция несколько иная. На данный момент КНР рассматривает три варианта развития событий. Основной из них – собственное производство обогатительных центрифуг в расчете только на свои силы. Многие источники утверждают, что Китай уже сейчас тайно готовит к вводу в эксплуатацию собственный обогатительный завод. Якобы в течение нескольких последних лет в стране шло освоение центрифужной технологии, и теперь, наконец-то, появилась возможность вести эти работы в промышленном масштабе. Другой вариант развития китайского мирного атома – построение партнерских отношений с европейским концерном URENCO. Уже полтора года между Китаем и Европой идут переговоры об усилении взаимодействия в сфере обогащения урана, но переговорный процесс протекает крайне медленно. Китай объясняет это сложностью структуры консорциума и постоянной сменой руководства URENCO. Третий возможный сценарий развития событий – взгляд в сторону России. Российская сторона, по мере приближения сроков сдачи четвертой очереди завода в Ханьчжуне, представила китайцам возможный сценарий продолжения сотрудничества. По этому сценарию предполагается создание в КНР совместного предприятия по обогащению урана с вовлечением как китайских, так и российских специалистов. Многие эксперты видят в таком предложении попытку России получить доступ к контролю за растущими возможностями китайского атомпрома и через свое участие в проекте получать данные об успехах конкурентов. Китай однозначного ответа о перспективах такого сотрудничества пока не дал, более того, отсутствует даже принципиальное решение о заинтересованности КНР в продолжении работ. Со своей стороны, Россия, передав китайцам все предлагаемые планы по сотрудничеству, заняла выжидательную позицию. Неопределенность позиции китайцев и отсутствие у них конкретного плана действий, скорее всего, связаны с необходимостью понять, насколько их собственные технологии себя оправдают. Уже не раз появлялась информация о том, что Китай сумел освоить то или иное поколение центрифуг, но вскоре выяснялось, что они «посыпались». Через некоторое время КНР сделает свой выбор, и, возможно, это будет не один, а сразу два варианта развития национального атомпрома.

Плавучая АЭС

Китай рассчитывал принять активное участие в строительстве плавучей атомной станции на территории России. Помимо привлечения китайского кредита в размере 400 млн рублей, участие КНР должно было выразиться в том, что именно на китайской верфи планировалось строительство корпусной части судна для плавучей АЭС. В 2005 году шла речь о подписании с верфью контракта на 85 млн рублей. Однако российская сторона отказалась от этого договора, и в настоящее время плавучая АЭС строится без участия Китая. На неофициальном уровне наши эксперты высказались о том, что, поскольку подобные АЭС есть пока только в России, хорошо бы никому не передавать эти технологии, а интерес Китая, скорее всего, направлен на судовой реактор. Наши специалисты опасались, что существует возможность «внезапного» выхода китайской стороны из проекта после передачи ей технической документации. Но недавнее 15-е заседание Российско-китайской подкомиссии по ядерным вопросам открыло дорогу совместному сотрудничеству. ГК «Росатом» оценила перспективы двухстороннего взаимодействия как «отвечающие нашим интересам», и Китаю было передано предложение создать рабочую группу и начинать проработку вопроса.

Новым направлением, открывшимся для партнерства России и Китая в области мирного атома, стала перспектива совместной работы на объектах в третьих странах. Возможность организации такого сотрудничества зафиксирована в протоколе 14-го заседания Российско-китайской подкомиссии по ядерным вопросам. Вместе с тем, решение о подобном сотрудничестве должно приниматься с учетом всех возможных факторов, как политических, так и экономических. Портфель договоренностей Росатома не исключает, а, напротив, предполагает привлечение надежного партнера. Может ли им стать китайская сторона? Сегодня к взаимодействию стремится Китайская государственная корпорация ядерной промышленности, предложившая рассмотреть и подписать соответствующий меморандум. Как показал анализ проекта меморандума, представленного КГКЯП, китайцы стремятся, прежде всего, с помощью России «продвинуть» себя. Нехватка собственного опыта строительства АЭС за рубежом и слабость позиции КНР на мировом рынке атомной промышленности подталкивают китайцев к поискам партнера на первом этапе. Стороны поддерживают идею дальнейшего совместного участия в тендерах и с этой целью будут определять новые проекты для сотрудничества. Правда, у многих экспертов есть сомнения, насколько озвученная позиция и серьезность намерений КНР смогут воплотиться в реальную работу. В любом случае, само появление подобного сценария развития событий уже стало выходом на новую ступень взаимоотношений.

Российско-китайское сотрудничество в мирном атоме перешло на новый этап, многие проекты были завершены, и дается старт другим направлениям. Китай продолжает проявлять интерес к российским центрифугам для обогащения урана девятого поколения, к натриевому теплоносителю быстрых реакторов, плавучим АЭС и ряду других наших ноу-хау. Из всех сфер атомного сотрудничества строительство в Китае реакторов БН-800, вероятно, имеет самые длительные перспективы, но начало активных работ над проектом пока отодвигается. При разработке подходов к партнерству с китайцами российская сторона держит в уме идею скорого становления КНР как серьезного конкурента на мировом рынке ядерных услуг. И все чаще всплывают вопросы о целесообразности передачи Китаю уникальных российских технологий ради сохранения присутствия нашей страны на китайском атомном рынке.

По материалам делового издания "Вестник Китая"