Экспортный "градус" Китая²⁵

Но, когда речь заходит о государстве, то подобные “температурные” стандарты могут резко отличаться от человеческих. Теоретически идеал можно обнаружить, как в пределах 100%, так и около нуля. Поэтому в случае с Китаем было бы интересно оценить, что может произойти следом за 36% – дальнейшее повышение экспортной “температуры”, стабилизация или что-то иное. Как, никак от состояния нынешнего лидера глобальной экономики зависит средняя мировая торговая “температура”. А это касается практически каждого.

По одному проценту в год

Стоит отметить, что расстояние от 1% объема общемирового экспорта в 1978 году (32 места) до лидирующего состояния Китай преодолел за 32 года. То есть, в среднем двигался со скоростью процент в год. При этом постоянно происходили коренные изменения в товарной структуре. Так к середине 80-х годов Поднебесная перешла от экспорта в основном первичных продуктов к экспорту готовой промышленной продукции, а в 90-х годах – от экспорта в большинстве продукции легкой и текстильной промышленности к экспорту электротехнической продукции. С началом 2000 годов стало фиксироваться устойчивое повышение доли высокотехнологичной продукции в экспорте, основу которой составили электронные и информационные технологии. К 2005 году почти половина экспорта Китая приходилась на машины и электрооборудование (включая бытовые приборы). На втором и третьем местах продукция текстильной и металлургической промышленности (14,3 и 8,8%).

В 2009 году КНР стала крупнейшим мировым экспортером товаров, отодвинув Германию на второе место. Общая сумма китайского экспорта тогда превысила $ 1,2 трлн., в то время как Германия поставила за рубеж товаров на сумму около $ 1,17 трлн. Однако, фактически Китай лидировал лишь номинально. Сказывалось то, что экспортная структура Германии намного превосходила по качеству китайскую. Поднебесная теснила Германию в основном за счет гибких возможностей недорогих товаров, на которые кризис не оказывал столь серьезного влияния, как на высокотехнологичную продукцию. К тому же, пересчет экспортных товаров на число жителей в Поднебесной по сравнению с Германией было не в пользу первой. Тем не менее, в 2010 году КНР прочно заняла место крупнейшего экспортера, в товарной структуре которого преобладали промышленные товары и продукция обрабатывающей промышленности, небольшой процент сырья.

Пришло время менять приоритеты
2011 год стал годом переориентации товарных потоков из Поднебесной. Так поставки китайских товаров в страны Европы, в США и специальный административный район Сянган (Гонконг) упали почти на процент и составили 49,9% от всего экспорта Китая. В то же время поставки товаров на другие рынки увеличились до 56,3% от всего объема экспорта. Но в любом случае китайский экспорт в 2011 году прибавил 13,4% по сравнению с 2010 годом и составил $174,72 млрд. в финансовом выражении.

К примеру в 2011 году по сравнению с предыдущим Китай увеличил экспорт авто почти на половину. Машины поставляются в 190 стран мира. Большая часть приходится на Россию, Бразилию и Иран. Почти на 15% увеличился экспорт металлопродукции. И такая тенденция, видимо будет продолжаться в 2012 году. Благо для этого руководство КНР делает весьма существенные шаги, к примеру, постепенно снимает запреты на экспорт. Уже в январе Китай увеличивает экспорт металлопродукции по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на 19,9%. Тогда же, по сообщениям Dow Jones КНР на 14% по сравнению с декабрем и на 253% за год увеличивает экспорт кукурузы.

Низы не хотят, верхи минимизируют последствия

Дешевизна трудовых сил, свободное кредитование, большое инвестирование в производство и повышенное значение экспорта – все эти факторы комплексно помогали многомиллионному Китаю держать позицию экономического двигателя планеты. При этом результат исследования экономистов МВФ дал однозначный вывод – чтобы расширять рынок и тянуть за собой экономику, Поднебесной нужно сокращать цену и прибыль от своей продукции, в то время как китайцы уже не слишком хотели работать за миску риса. В этом заключалась основная ограниченность китайской модели роста, которую надо было корректировать.

Еще недавно могло показаться вызовом, что, к примеру, в китайской провинции Гуанси за заработную плату в 1600 юаней будет трудно найти работников на предприятие. Однако, теперь это реальный факт. Альтернативные возможности, высокая инфляция и тенденция к повышению стоимости рабочей силы сделали такой доход малопривлекательным. В результате рабочие теперь предпочитают оставаться дома, занимаясь мелким бизнесом, вместо того, чтобы переезжать в другие регионы страны в поисках заработка. Рабочие из беднейших внутренних районов страны, прежде приезжавшие на заработки в развитые провинции Гуандун и Чжуцзян, теперь не спешат пополнять ряды трудовых мигрантов. Найти достаточное число работников 18-35 лет со средним образованием становится все более сложной задачей для владельцев китайских предприятий. Теперь в ходу не просто объявления о приеме на работу, а те, которые обещают некий “социальный пакет”. Например: “У нас есть новое общежитие с кондиционером и горячей водой, Мы организуем дни рождения и вечеринки”.

В свою очередь те, кто ранее нашел себе место на технологичных производствах Китая стали чуть ли не жертвами оптимизации производств, экономии, а то и обычного разорения компаний. Правда, до определенного момента профсоюзам удавалось сглаживать негатив от уменьшения роста заработных плат. Но всему есть предел. И вот правительство объявляет о своем намерении повысить доходы рабочих, обозначив минимальный уровень оплаты труда. Так в Пекине он теперь соответствует 1232 юаня в месяц.

Пока последствия роста заработных плат в Китае удается минимизировать. В списке факторов первое место занимает ее небольшая доля в окончательной цене китайских товаров за границей, например, в ЕС, не превышающая 10-15%. Следом идет растущий уровень производительности в КНР, что позволяет не повышать отпускные цены, одновременно увеличивая заработную плату работникам. Перенос производства из Китая в регионы мира, не тронутые увеличившимся потреблением (Бангладеш, Вьетнам, Индия, Индонезия) также дает возможность маневрирования. Отчасти помогает поиск дешевой рабочей силы на стороне. Как известно из сообщений Forbes, в прошлом году были достигнуты договоренности с Северной Кореей о создании на ее территории двух особых экономических зон, где могут разместиться китайские предприятия. Работать на них будут северокорейские рабочие. Но, даже такие меры являются лишь временными и только предупреждают, что рано или поздно эпоха дешевой рабочей силы, а вместе с ней и дешевых китайских товаров подойдет к концу.

Новую модель быстро не запустишь

В такой ситуации реальной альтернативой былой концепции китайского роста, основанной на дешевом труде, становится модель, при которой социальное равенство и экология не приносятся в жертву быстрому развитию – модель, ориентированная на внутреннее потребление. Однако, установится такая новая модель развития Китая не сию минуту, как сегодня стало модным рассуждать. Для этого просто напросто пока нет потенциала, нет достаточного качества продукции. Плюс ко всему, доля расходов на конечное потребление в Китае составляет 48,6% ВВП, хотя во всех остальных развивающихся странах этот показатель превышает 70%. То есть, Китаю внутренне нужно еще расти да расти. И даже так называемый резкий рост доходов китайцев не решает проблем. Согласно исследованию школы управления “Сколково” это не является тенденцией, а всего лишь случайный выброс, инициированный мировым кризисом.

Также чрезвычайно трудно полностью заменить китайских рабочих, коллегами из Камбоджи, Шри-Ланки, Индонезии и Вьетнама. Там просто нет такого количества людей, что кардинально препятствует разворачивать на тех территориях заводы взамен китайских.

Инновации обращенные внутрь

Ситуация может измениться к 2020 году. Именно тогда, по мнению исследователей, в Китае случится снижение населения в трудоспособном возрасте (16–59 лет), а в Индии население в возрасте 15–24 лет (идеальный возраст для обрабатывающего производства) достигнет максимума. Именно тогда на сцену в качестве китайских сменщиков на звание мировой фабрики выйдут Бангладеш, Вьетнам, Индонезия, Индия.

Следуя этому прогнозу можно предполагать, что рост китайского экспорта, при снижении его интенсивности год от года, также продлится до 2020 года. Именно к этому времени китайскому руководству было бы оптимально перевести страну на внутреннее потребление. Пусть далеко не полное, но в гораздо большей степени, чем сейчас, хотя бы на уровне 70% от ВВП, как в развивающихся странах. Во всяком случае, такой сценарий можно найти в исследовании-книге “Мир в 2020 году”, вышедшей в Великобритании. Ее авторы считают предрешенным тот факт, что к 2020 году уровень жизни в свободных экономических зонах КНР будет сравним с американским и японским.

Показателен факт, что такую же задачу – создать процветающее общество в Китае к 2020 году, поставил в октябре 2010 года пятый пленум ЦК КПК. В свою очередь, двенадцатая пятилетка (2011-2015 г.г.) в полной мере ориентирована на переход КНР к развитию инновационной экономики, что позволит решить проблему поступательного движения экономики вперед. Так что общий экспорт китайских товаров к периоду, обозначенному, как “время процветающего общества”, если не сильно вырастет, то наверняка стабилизируется возле отметки, близкой к диагнозу – “здоров” для китайской экономики. Вполне возможно, что эта цифра будет в пределах все тех же 36,6 “градусов/процентов”, потому что, как говорится, от добра добра не ищут. Разве что в очередной раз Поднебесная коренным образом изменит товарную структуру экспорта.