Всемирный инвестор²³

“Китай не только ведущий в мире получатель прямых иностранных инвестиций, но и экспортер капитала”, – говорил в 2004 г. высокопоставленный чиновник ЮНКТАД (Конференция ООН по торговле и развитию) Чжан Сяонин. И это действительно так. В последние годы КНР считалась одним из самых привлекательных в инвестиционном отношении государств. Стремясь сэкономить на рабочей силе и сократить затраты, большинство компаний перенесли сюда производственные базы, превратив страну, без преувеличения, в гигантскую мировую фабрику. Несмотря на это, инвестировать за рубеж долгое время решались лишь немногие китайские компании – у остальных не было ни возможностей, ни стимулов. Но постепенно ситуация меняется – Китай становится активным и влиятельным инвестором.

Экспортер капитала

О масштабах и темпах превращения Китая в крупного внешнего инвестора свидетельствуют данные о китайских иностранных инвестициях в 2010 г., опубликованные в начале сентября министерством коммерции КНР, Национальным бюро статистики и Государственным управлением валютного контроля. По итогам прошлого года, Поднебесная вложила в зарубежные рынки $68,81 млрд, став пятым по величине иностранным инвестором. Всего же общий объем китайского капитала за пределами страны достиг $317,21 млрд, а число инвестировавших за рубеж китайских компаний выросло до 16 000. На сегодняшний день Китай вложил деньги в экономику 178 стран и регионов мира. При этом большая часть инвестиций, по официальным данным, сосредоточена в Азии и Латинской Америке: на эти регионы приходится соответственно $228,14 млрд и $43,88 млрд, или суммарно 85,7% всех переведенных за пределы Поднебесной средств. Согласно данным Центра изучения Азии при Фонде “Наследие” (стратегическом исследовательском институте США), в прошлом году Пекин больше всего инвестировал в энергетический сектор. На втором месте была металлургия, на третьем и четвертом – финансовый сектор и недвижимость.

Вкладывать средства в зарубежные экономики КНР начала фактически в конце 80-х, но превращаться в активного экспортера капитала – лишь десять лет назад. В 1991 г. объем инвестированных за границу китайских средств составлял всего $3 млрд – приблизительно столько же Франция и Великобритания вкладывали за пределами своих стран в XIX веке. Однако к 2002 г., по данным ЮНКТАД, объем зарубежных инвестиций Китая достиг уже $35 млрд. А в 2009-м Китай стал пятым (после США, Франции, Японии и Германии) крупнейшим инвестором в мире с $56,5 млрд экспортированных капиталов. Как рассказал в интервью “Вестнику” Дерек Сизорс из Центра изучения Азии, с 2005-го по середину 2011 г. Китай перевел за пределы страны в общей сложности $260 млрд. Такой скачок, по его словам, обусловлен двумя факторами. Во-первых, за долгие годы Поднебесная аккумулировала огромные запасы иностранной валюты. Сейчас они превышают $3 трлн, при этом большая часть сосредоточена в национальном суверенном фонде China Investment Corporation (CIC), созданном как раз для инвестирования за пределами страны. Во-вторых, китайские компании набрались опыта и поняли, что могут экспортировать капитал за границу и таким образом становиться частью мировой экономики. Так, в прошлом году автоконцерн Geely успешно поглотил шведского производителя легковых автомобилей Volvo, а в 2004-м Lenovo за $1,75 млрд купила подразделение IBM по выпуску персональных компьютеров. Дерек Сизорс полагает, что в ближайшие пять лет инвестиции Китая удвоятся и превысят $500 млрд. По оценкам США, к 2020 г. китайские компании будут владеть по всему миру активами на сумму от $1 трлн до $2 трлн.

На страже интересов

Правда, путь китайских компаний в мировую экономику нельзя назвать легким. Большинство их попыток приобрести активы за границей встречают яростное сопротивление. Антипекинская риторика особенно сильна в Вашингтоне. Местные чиновники опасаются, что китайские компании, большинство которых частично или полностью принадлежат государству, получат доступ к военным секретам и природным ресурсам или перенесут производство купленных в США компаний на свою родину. “Многие из корпораций Китая настолько тесно связаны с государством, что сложно понять, где заканчивается компания и начинается страна”, – так сенатор Джек Рид прокомментировал ситуацию агентству Reuters.

Яркий пример нежелания Запада открывать двери китайскому капиталу – история с Государственным нефтяным концерном CNOOC. В 2005 г. ему пришлось отозвать заявку на покупку калифорнийской нефтяной компании Unocal за $18,4 млрд наличными. Причиной отказа от сделки стало не только нежелание совета директоров Unocal поддержать предложение китайцев, но и сопротивление политических кругов США. Многие американцы усмотрели в слиянии угрозу экономическим и национальным интересам Соединенных Штатов и призвали тогдашнего президента Джорджа Буша принять соответствующие меры. “Беспрецедентное политическое сопротивление, которое последовало за нашим предложением, было беспочвенным и достойным сожаления. Такая политическая среда помешала правильно оценить наши шансы на успех”, – комментировали сложившуюся ситуацию в концерне CNOOC. При этом компания подчеркнула, что готова была повысить цену предложения, если бы не сильное политическое сопротивление. В результате Unocal досталась соотечественнику – энергетической компании Chevron, предложившей почти на $1 млрд меньше, чем китайский инвестор. Можно привести еще пару подобных примеров. В 2008 г. американцы заблокировали покупку производителя электроники нового семейства 3Com за $2,2 млрд консорциумом, в который входила одна из ведущих китайских телекоммуникационных компаний Huawei. А в 2010 г. Sprint Nextel (крупный провайдер Интернета) отказался от сотрудничества с китайскими холдингами Huawei и ZTE после того, как группа американских сенаторов написала письмо в Федеральную телекоммуникационную комиссию США и даже самому министру финансов Тимоти Гайтнеру с просьбой помешать сделкам. Сенаторы обосновывали нежелание открыть американский рынок, в частности, Huawei ее связями с китайской армией, Ираном и некоторыми африканскими странами.

Впрочем, США далеко не единственные противники китайской экспансии. В конце сентября в Мьянме был заморожен проект по строительству плотины Мьисоун стоимостью $3,6 млрд, которым занималась крупная энергетическая компания China Power Investment. Против проекта выступили не только экологи, но и политики, к примеру, известная оппозиционерка Аун Сан Су Чжи, так как предполагалось, что большая часть выработанной электроэнергии будет уходить в Поднебесную. Случившееся стало настоящим ударом для Китая, который долгие годы пользовался благосклонностью правящей мьянманской хунты.

Надо сказать, что иногда против зарубежных сделок выступают сами китайские регуляторы. Так, зимой 2010 г. они не одобрили покупку автомобильным концерном Tengzhong бренда Hummer за $150 млн Причины отказа не раскрывались, но мировые аналитики высказывают несколько версий. Вот три основных: во-первых, у Tengzhong нет никакого опыта работы за пределами страны; во-вторых, Hummer убыточен; в-третьих, автомобили Hummer потребляют слишком много горючего, а Поднебесная сейчас прикладывает немалые усилия для развития экологичных транспортных средств.

Власти открывают дорогу

Сегодня официальный Пекин продолжает предпринимать меры, способствующие расширению присутствия китайских компаний в других странах. В 2009 г. власти приняли закон, в соответствии с которым упрощен порядок одобрения проектов национальных компаний по зарубежному инвестированию. А в марте нынешнего года на государственном уровне было обещано в рамках 12-го пятилетнего плана развития экономики содействовать расширению торговых сетей китайских компаний за границей. В начале сентября на проходящем в Сямэне Международном инвестиционном форуме вновь прозвучало заявление о том, что будут приняты меры, способствующие инвестированию китайских компаний за рубеж. В связи с этим возникает вполне логичный вопрос: зачем Поднебесная уделяет столь пристальное внимание инвестициям за границу и постоянно увеличивает их объемы? Наблюдатели приводят несколько причин.

Во-первых, Пекин стремится диверсифицировать портфель активов. В течение шести лет Китай активно скупал американские правительственные облигации (сегодня КНР владеет казначейскими бумагами примерно на $1,6 трлн), что играло на руку США, ведь эти инвестиции помогали стране финансировать госдолг. Однако нынешняя уязвимость американской валюты заставляет китайские власти уходить от долларовых активов. Во-вторых, учитывая темпы роста экономики, а это около 10% в год, стране необходимы ресурсы, которых у нее практически нет. “Китай инвестирует главным образом в железо, нефть, уголь, газ, медь и т. д. Для снабжения промышленного сектора Пекину не хватает именно этого сырья”, – утверждает Дерек Сизорс. Поэтому, по его словам, Поднебесная старается закрепиться в странах, которые богаты такими ресурсами. В основном, это Австралия, Бразилия, Иран, Нигерия. В 2008 г. китайский металлургический холдинг Chinalco совместно с американской Alcoa прибрел 12% англо-австралийской горнодобывающей компании Rio Tinto за $14,05 млрд (вложения американцев составили всего $1,2 млрд), а через год сделал предложение об увеличении своей доли, но получил отказ. В-третьих, у китайских компаний нет технологий, которые могли бы сделать их более конкурентоспособными. КНР является, по большей части, производителем устройств, разрабатываемых другими странами. Один из известных примеров: три года назад концерн BAIC купил у шведского Saab за $200 млн права на три платформы, технологии двух двигателей и двух систем передач. Более того, сами китайские власти признают, что сделки за рубежом помогают их компаниям улучшать свою репутацию. “Мы будем поощрять лучшие компании приобретать или создавать производство за границей и покупать известные мировые бренды, чтобы получить международное признание и улучшить имидж и конкуренцию китайских товаров”, – заявил в марте 2011 г. министр торговли КНР Чэнь Дэмин.

Китайская модель

Неудивительно, что на фоне активности Китая как инвестора эксперты заговорили о “китайской модели” иностранных инвестиций. Как рассказал “Вестнику” Дерек Сизорс, она заключается в том, что покупкой активов за границей занимаются, по большей части, крупные государственные компании, получающие солидную финансовую помощь от Банка развития Китая. На конец прошлого года государственные компании владели 84% всех иностранных ценных бумаг, купленных китайскими компаниями. А вот Ван Бицзюн из Австралийского национального университета и Хуан Ипин из университета Пекина в опубликованной в апреле статье “Существует ли китайская модель прямых зарубежных инвестиций?” утверждают, что, в отличие от развитых экономик, Поднебесную не мотивируют ни высокие доходы, ни объемы рынка. Для нее важнее международная конкуренция с развитыми странами и обеспеченность развивающихся государств ресурсами. Впрочем, эксперты утверждают, что от нынешней инвестиционной модели Китай может отойти уже в ближайшем будущем. Если в стране станут расти затраты на рабочую силу, то компании вполне могут начать переносить производство в более дешевые регионы.

По материалам делового издания "Вестник Китая"