Оптимизация по-китайски¹¹

Чтобы оценить перспективы и объемы этого самого приемлемого оптимума, стоит предметно взглянуть на нынешние предпочтения сторон, да немного погрузиться в новейшую историю взаимоотношений двух стран, их экономические и политические предпочтения.

Две страны, два ориентира

Сегодня китайские промышленники говорят, что многие из них прогадали, уделяя наибольшее внимание партнерам из Европы и недооценивая экономический потенциал компаний из России. То есть, те, кто остался верен российско-китайским отношениям 70-х, имеют хороший шанс преодолеть кризис. Правда, при этом отмечается, что шанс имеют компании, производящие оборудование и продающие его в Россию. Что же говорили, например, в 90-х, когда ситуация в России также была во всех отношениях отличной от китайской? Тогда Россия представляла интерес для Китая, главным образом, как поставщик природных ресурсов и высоких технологий. То есть, оперируя языком военных, российская активность могла быть реализована в основном на флангах. Тем временем, в Поднебесной решили, что целесообразнее создавать производство товаров для внутреннего рынка непосредственно на территории страны. Нет своих технологий? Не беда! Благоприятная инвестиционная политика и инвесторы потекли рекой. Как следствие, предприятия с иностранным капиталом за несколько лет успели захватить довольно крупные сегменты внутреннего рынка. Например, на их долю приходилось более 34% внутреннего рынка женского белья, более 60% лифтов, более трети производства электротехники и т д. Более высокая эффективность смешанных китайско-иностранных предприятий и предприятий с чисто иностранным капиталом по сравнению с китайскими государственными и негосударственными предприятиями фактически превратилась в надежную экономическую основу для их экспансии на внутренние рынки страны. По разным причинам, Россия такого рода шанс не использовала.

Тем не менее, межгосударственный товарооборот на то время оценивался достаточно стабильными и достойными цифрами. Так в экспорте России в Китай в 1995 г. на химические удобрения приходилось 26,8%, на черные металлы 24,8 и цветные металлы 10,4%. Доля машин и оборудования составила 10,8%. В структуре российского импорта из КНР 49,8% пришлось на товары народного потребления – верхнюю одежду, обувь, кожаные изделия, трикотаж. Продовольствие составило 29% стоимости импорта. Удельный вес машин и оборудования во всем экспорте Китая в Россию равнялся 7,2%.

Естественно, значимую часть поставок продукции машиностроения в то время составляла военная техника. К примеру, с 1992 г. Китай закупил 50 истребителей Су-27СК, рассматривался вопрос о приобретении еще 55 штук. Кроме этого за $1,5 млрд Поднебесная приобрела лицензию на производство в течение 15 лет (без права реэкспорта) 200 штук Су-27СК. В этой связи можно вспомнить вполне обоснованную озабоченность ряда экспертов тем, что в российско-китайском товарообороте поставки военной техники занимали все большее место, и экономические связи вполне могли бы быть сведены только к торговле оружием.

Если вернуться к гражданской теме российско-китайских экономических взаимоотношений, то одной из ее особенностей стало значительное развитие по линии межрегиональной приграничной торговли, на которую приходилось около 60% взаимного товарооборота. Номенклатура экспорта Дальнего Востока включала довольно широкий круг товаров, однако более 60% их вывоза формировали три отрасли промышленности – лесная, рыбная и топливная. Наибольший удельный вес в общем объеме внешнеторгового оборота приходился на Приморский край (27%).

Однако, развитие развитием, торговля торговлей, но Китай никогда не забывал, кто кредитует его экономику. Следовательно, сближение Поднебесной с Россией в ущерб Западу не входило в планы КНР, так как это могло бы создать вполне ощутимую угрозу для поступления в страну необходимых инвестиций и высоких технологий.

На остатках былой роскоши

В начале века Китай стал членом ВТО. Структура поставок с китайской стороны по-прежнему была представлена трудоемкой продукцией (одежда, обувь, трикотаж), а с российской – сырьевыми товарами первичного передела. Что касалось высоких технологий, то ни у кого не вызывало сомнений, что здесь Россия занимала передовые позиции в космических технологиях, изучении океана, атомных технологиях, проектировании и комплектации чипов для ЭВМ, авиастроении, судостроении, металлургии специальных сплавов, энергетическом машиностроении, композиционных материалах, системах дистанционного управления измерениями, оптико-волоконной связи. Китай остро нуждался в таких технологиях и продукции, поэтому обозначал серьезную перспективу сотрудничества, покупок продукции данной сферы производства, а также стремился к заимствованию фундаментальных и прикладных разработок для скорейшего повышения уровня китайских исследований.

И, все же, основная доля товарооборота с российской стороны приходилась на сырьевые ресурсы. Эта тенденция усилилась в 2005 г., и особенно в январе-мае 2006-го. Так, если в 2004 г. в структуре российского экспорта доля таких товарных групп, как "минеральное топливо", "древесина", "удобрения", "рыба и морепродукты", "черные" и "цветные металлы", "целлюлоза", "руды" составляла 84,2%, то в 2005 г. этот показатель составил 88,7%, а в январе – мае 2006 года – уже 90%. В результате удельный вес России во внешней торговле с Китаем в 2005 г. составлял 2,05%.

На этом фоне показательна тенденция к сокращению поставок машинно-технической продукции в Китай. Объем ее экспорта уменьшился на 43,4%, составив $328,35 млн, а удельный вес в структуре российских поставок упал до отметки в 2,1%. В основном поставки ограничивались оборудованием, необходимым для завершения реализации совместных проектов в области ядерной энергетики, отдельными видами станочного оборудования, а также запасных частей и отдельных узлов для гидро- и теплоэлектростанций.

В свою очередь быстрыми темпами (70,1%) увеличивался ввоз товаров машинно-технической группы, удельный вес которых в общей структуре импорта из Китая достиг 20,1%. Общая сумма закупок китайских товаров составила $2,66 млрд. Более половины из нее ($1,42 млрд) приходилось на продукцию, относящуюся к товарной группе "электрические машины и оборудование". В ней можно выделить рост поставок таких товаров, как DVD-плееры (206% на сумму $128,74 млн), переносные телефоны (351% и $144,7 млн), кинескопы (128% и $92,08 млн), запасные части к телевизорам (14% и $73,8 млн), цифровые мобильные телефоны (137% и $63,1 млн), микроволновые печи (39% и $52,0 млн) и т.д.

Особенностью 2005 г. стало нарастающее увеличение импорта транспортных средств. Их закупки составили $245,15 млн и увеличились на 152,9%. Наиболее значимыми товарными позициями были грузовые автомобили с двигателем внутреннего сгорания общей массой до 5 т на сумму $40,81 млн (+1825,7%), горные велосипеды – $30,54 млн (+20,6%), дорожные велосипеды – $12,02 млн (+33,7%). Одновременно начались поставки автобусов и легковых автомобилей. Всего их было поставлено на сумму более $16 млн. Осуществлялся также ввоз запасных частей к автомобильной технике. Только импорт глушителей составил $20,1 млн! Такая товарная структура адекватно отражала процессы в экономическом развитии двух стран, а также в целом во внешней торговле, как России, так и Китая.

Время собирать камни

Так что же мешало и мешает росту выгодного для России товарооборота с Китаем? Проблем много. И одна из них – структура экспорта-импорта. Здесь, как выражаются эксперты, есть вина, прежде всего, российского бизнеса, которому проще продать нефть, газ, лес, чем что-то более сложное. Фактически бизнес занимался тем, что приспосабливался и приспосабливается до сих пор под китайские запросы. Такой товарооборот, а тем более его увеличение, для России просто не нужен, да и опасен. Вместе с тем, очевидно, что для Поднебесной он обеспечивает вполне сносные условия освоения территории России, хотя бы для переигровки статуса КВЖД, что позволит включить ее в систему трансазиатской логистики. Что касается нынешнего уровня ресурсной обеспеченности этого самого проекта, то по существующим оценкам Института экономических исследований в Хабаровске следует, что, если бы китайцы вдруг одномоментно ушли из региона Дальнего Востока, то его валовой региональный продукт, по крайней мере, Хабаровского и Приморского края и Амурской области, сократился бы на 40%.

Кроме всего прочего на сегодня серьезной альтернативы сырьевой направленности российского импорта в Китай, к сожалению нет. Во многом это обуславливается отсутствием в России разработок, пригодных для промышленного внедрения. В советское время фундаментальная наука, за исключением той, которая была связана с военно-промышленным комплексом, фактически не имела практических выходов. Российские фундаментальные научные заделы не являются в Китае продаваемым продуктом. По свидетельству экспертов, Китай проявляет интерес лишь к двум типам научных разработок: имеющим перспективу промышленного внедрения; имеющим значение для военных разработок (либо сочетающих в себе оба критерия). Плюс ко всему, во многих направлениях Китай на сегодняшний день опережает Россию в плане инноваций. Это, прежде всего, биотехнологии, электроника, многие виды машиностроения.

Проблема сотрудничества с Китаем в области торговли наукоемкой продукцией и создания наукоемких производств связана не с Китаем, а с самой Россией. Она пока еще обладает передовыми научно-техническими заделами, но не обладает экономическими институтами, необходимыми для преобразования этих заделов в продукцию, предназначенную для реализации на рынках. Тем временем Китай благодарит Россию за значительное улучшение структуры торговли применительно к китайским интересам. Об этом еще в конце 2007 г. заявлял заместитель министра коммерции КНР Юй Гуанчжоу. По его словам, за первые три квартала 2007 г. Китай экспортировал в Россию машиностроительную и электронную продукцию на общую сумму $7,1 млрд, что в два раза больше, чем годом раньше.

Буквально через шесть месяцев, в марте 2008 г. начальник отдела внешней торговли при Министерстве коммерции КНР Ван Шоувэнь отметил, что при определенном положительном сальдо во внешней торговле с Россией, Поднебесная готова предпринимать меры с целью сбалансирования двусторонней торговли и улучшения торговой структуры. То есть, было признано отсутствие баланса в торговле техникой, хотя в последние годы и наблюдается быстрый рост объема внешней торговли двух стран, Россия даже стала седьмым крупнейшим торговым партнером Китая.

О том, что китайцы задумались о диверсификации партнерских отношений по машиностроительной тематике с Россией стоит сказать отдельно. Дело в том, что само по себе такое отношение в "жирный" докризисный период, когда нефть еще стоила значительно выше $100, может означать только одно – ситуация с однозначной ориентацией на Запад подошла к своему логическому разрешению. Что и было продемонстрировано. Правда, здесь необходимо учесть и политические мотивы, обозначенные все теми же годами России в Китае и Китая в России. Хотя трудно предположить, что первичным было желание лишь пообщаться, и только потом возникла потребность оптимизировать торговлю. Скорее, наоборот, торжественность момента лишь венчала ранее проведенную работу, направленную на более плотное взаимодействие.

Кстати, здесь стоит вспомнить и недавний съезд КПК, на котором были провозглашены достаточно интересные, а по факту предкризисные решения, к примеру, направленные на увеличение внутреннего потребления. Выходит, мировые экономические проблемы не были неожиданностью. К ним в Китае готовились, заведомо задумавшись о том, что может статься с западной экономикой, с западными партнерами. О том, что реально происходит сегодня с теми же европейскими коллегами китайских промышленников можно наблюдать по сообщениям западной же прессы. То есть, многое было прогнозируемо еще за несколько лет до…

Старт вчера, финиш через четыре года

Теперь интересно было бы оценить, насколько быстро Россия сможет ответить взаимностью на китайские предложения о поставках оборудования. Очевидно, что за один год ситуацию не исправишь. Об этом еще в прошлом мае говорил министр промышленности и торговли России Виктор Христенко. По его словам, для изменения структуры товарооборота России и Китая "потребуется не один год". А раз так, то следует обращать внимание на "возможность выхода на долгосрочные проекты". Кстати, нынешний кризис, словно специально начавшийся спустя некоторое время, во многом подтвердил правильность таких слов.

Во многом ситуация во взаимной торговле между Россией и Китаем теперь будет определяться развитием внутренних экономик. Но оптимизма тут пока мало. О китайских проблемах на этот счет "без цифр" высказался в начале марта нынешнего года премьер госсовета КНР Вэнь Цзябао, выступая на второй сессии Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) 11-го созыва. По словам политика, "финансовый кризис продолжает разрастаться и ему все еще не видно конца", и Китай этот процесс тоже затронет. Вэнь Цзябао предупредил, что темпы экономического роста продолжают падать, и это стало главной проблемой китайского руководства. Хотя при этом Поднебесная планирует рост торговли с Россией на уровне 10% в год, что вдвое выше роста всей внешней торговли в 2009 г., которую КНР думает поддерживать на уровне 5%. То есть, если даже темпы и уменьшатся, то положительная динамика должна остаться. И это уже хорошо.

Судя по сообщениям российской таможенной службы, внешнеторговый оборот России с начала 2009 г. также "просел". Экспорт уменьшился вдвое. Основными торговыми партнерами среди стран дальнего зарубежья были: Китай, товарооборот с которым составил $2,4 млрд. (64,6% к январю 2008 года), Нидерланды - $2,1 млрд. (46,7%), Германия - $1,8 млрд. (41,6%), Италия - $1,7 млрд. (39,7%), Турция - $1,5 млрд. (68,7%), Япония - $1,1 млрд. (69.,8%), США - $1 млрд. (78,8%), Соединенное Королевство - $0,9 млрд. (71,7%), Финляндия - $0,9 млрд. (61,8%), Франция - $0,8 млрд. (59,7%).

Если все же попытаться оценить время, которое может потребоваться для восстановления оптимального торгового баланса между Россией и Китаем, то здесь следует исходить из тенденций в международной торговле, которые обещают ее "сужение" до уровня 90-х гг. А тогда, если вспомнить ситуацию, Россия могла реализовать свой потенциал как поставщик природных ресурсов и высоких технологий. С природными ресурсами ситуация особо не изменилась – они есть, хоть и стали оцениваться гораздо меньшими цифрами денежных единиц. Изменения произошли в отраслях, связанных с высокими технологиями. Здесь многое стало по-другому с организационной точки зрения, что, по всей видимости, и заинтересовало китайцев. По большому счету, остался не до конца истраченным и научный задел. Это выражается в том, что Россия, сориентировавшись в пространстве, решила направить основные ресурсы не на разработку новых технологий, а на освоение давно придуманного, но не нашедшего выхода с точки зрения промышленного производства. Особенно это проявилось в области вооружений, в которой у китайской стороны существуют большие потребности. А, следовательно, это направление вполне можно считать самым настоящим индикатором для оценки привлекательности России как партнера в торговле промышленно-технической продукцией. Между прочим, в этой связи ситуацию с отказом в поставках Россией в Китай партии перспективных самолетов Су-35 вполне можно считать не конфликтной, а самой, что ни на есть показательной. Она сама за себя говорит о том, что сейчас вполне возможно наступил тот самый оптимальный момент, когда есть смысл говорить о создании российско-китайских структур, работающих в области высоких технологий, на российской территории. Да, ширпотреб, в производстве которого Китай стал непревзойденным мастером, несомненно, остается за Поднебесной. А вот сырье и высокие технологии, пожалуй, должны иметь местом прописки именно Россию. Так можно и систему образования подтянуть, и не остаться "без штанов", налево, направо раздавая все, что было придумано несколько десятков лет назад. Технопарки для этого самое место, а инвестиций для участия в их работе у Китая, кажется, в достатке.

А как же время? Здесь кризис фактически играет на руку сокращению периода восстановления относительно оптимального торгового баланса России и Китая. То есть, получается, что баланс восстанавливать можно ровно столько, сколько будут длиться мировые финансовые проблемы. Дальше будет труднее, потому что многие попросту поднимут головы и, наконец, оторвутся от своих внутренних проблем. Дальше все начнут пересогласовывать свои интересы и России, у которой итак не слишком много "завязано" на внешние рынки, будет гораздо сложнее. Поэтому оптимально оптимизировать свой баланс можно каких-то два-четыре года. Не больше. Иначе цейтнот и большие проблемы.