В интересах ли России процветающий Китай?²⁶

Совершенно очевидно, что это не случайное явление, а отражение тех настроений, которые существуют в российском обществе. Как относиться к факту быстрого “мирного возвышения” Китая, который уже стал второй экономикой мира и, как прочат многие эксперты, к 2030 г. догонит и превзойдет США? Отвечает ли это интересам России или таит в себе серьезные потенциальные угрозы? Над этими вопросами не может не задумываться мыслящая российская публика. Иными словами, речь идет о том, каким мы хотим видеть Китай: быстроразвивающимся, богатым, стабильным и процветающим либо экономически стагнирующим, слабым и раздробленным либо нам, по большому счету, все равно и китайские проблемы России не касаются.

Вопросы эти не простые. Они имеют психологическое, историческое, политическое и экономическое измерения. Психологически очень трудно воспринять и “переварить” то, что за тридцать с небольшим лет, на протяжении жизни одного поколения, Китай не только смог оправиться от хаоса и пертурбаций культурной революции, но и сделал колоссальный шаг в модернизации и социально-экономическом развитии. Такого рывка не знала китайская история - по крайней мере, начиная со времени “опиумных войн”.

Исторически за шестьдесят с лишним лет существования КНР отношения между Китаем и Россией (пусть она и называлась Советским Союзом) прошли очень извилистый путь от братской дружбы до вооруженной конфронтации, от медленной нормализации до установления отношений “стратегического партнерства”. Все это также не могло не оставить след в общественном сознании.

Что касается политики, то, по очень правильному замечанию В.И.Ленина, последняя “является концентрированным выражением экономики”, поэтому есть смысл более подробно остановиться именно на этом аспекте.

Российское руководство поставило задачу провести модернизацию в России. Очевидно, что ее осуществление, как минимум, предполагает разработку либо получение доступа к новым технологиям, а также наличие необходимых финансовых ресурсов. Конечно, промышленно развитые страны Запада могут выступить в качестве одного из источников как первого, так и второго. Другое дело – будет ли этого достаточно для того, чтобы провести комплексную модернизацию, да и возможны ли масштабные инвестиции стран Запада, прежде всего Европы, в Россию, и особенно – в ее восточную часть? Лично я в этом сильно сомневаюсь. Однобокая ориентация на Европу (49% внешнеторгового оборота в 2010 г.) не является оптимальным вариантом, тем более, что сами европейцы постоянно носятся с навязчивой идеей ослабить свою зависимость от российских поставок энергоносителей и возводят различные технические барьеры на пути нашей промышленной продукции. Что касается США, то они вообще крайне скупо делятся своими техническими достижениями, и к тому же Россия и Америка исторически почти никогда тесно экономически связаны не были.

Китай, между тем, вступает в новую полосу экономического развития: от экспорта товаров он все более активно переходит к вывозу капитала. В 2010 г. Китай привлек иностранных инвестиций на сумму $105,7 млрд, а китайские инвестиции за рубежом составили $59 млрд. При этом наблюдается устойчивая тенденция к опережающему увеличению последних. Это долгосрочный тренд и разумно ли его не использовать его в своих интересах, добровольно изолируя себя от наиболее динамично развивающейся экономики мира, емкого и, самое главное, платежеспособного рынка.

Конечно, можно возразить, сказав, что Китай стремиться в первую очередь получить доступ к нашим природным ресурсам. Да, это верно. Китай действительно испытывает недостаток многих природных ресурсов, что является одним из препятствий, мешающих развитию его экономики. Китайцы готовы как закупать сырьевые товары, так и вкладывать капиталы в их разработку. Россия, в свою очередь, заинтересована в диверсификации поставок энергоносителей и других видов сырья, а также нуждается в масштабных инвестициях в разведку и освоение новых месторождений. Таким образом, интересы двух стран, если и не совпадают целиком, то, во всяком случае, пересекаются. Начало работы российско-китайского нефтепровода является подтверждением этого тезиса.

Возьмем другую сферу - сельское хозяйство. Вопрос об обеспечении страны продовольствием стоит для Китая чрезвычайно остро. Доля городского населения непрерывно увеличивается, соответственно изменяются структура и качество потребления продуктов питания. По оценке китайских экономистов, потребление одного горожанина равняется потреблению трех-четырех крестьян, а площадь пахотных земель неумолимо уменьшается и одновременно нарастает нехватка водных ресурсов.

Ситуация же в нашем агропроме также трудно назвать идеальной и засушливое лето 2010 г. подтвердило это. Страна уже давно и прочно села на импортную “иглу” как в отношении мясомолочной, так и плодоовощной продукции. А между тем миллионы гектаров бывших сельскохозяйственных угодий уже годами не обрабатываются: нет рабочих рук и нет инвестиций.

Казалось бы, совместное производство сельскохозяйственной продукции должно стать перспективной и приоритетной сферой двусторонних отношений, чтобы граждане двух стран, что называется, могли бы “вкусить плоды” взаимного сотрудничества. Тем более, пограничная с Россией китайская провинция Хэйлунцзян держит первое место в стране по производству “экологически чистой” пищевой продукции. Как бы не так! Приходится констатировать, что в настоящее время сельское хозяйство является, пожалуй, самой отсталой областью российско-китайского торгово-экономического взаимодействия: велика боязнь, что китайские крестьяне захватят наши земли, поэтому пусть лучше они зарастают.

Еще одним направлением взаимодействия, где участие Китая представляется весьма и весьма полезным, является сооружение инфраструктурных объектов. В этом деле китайцы накопили огромный опыт. Они в числе мировых лидеров по строительству скоростных железных дорог, автомобильных шоссе, аэропортов, морских портов и т.д. О дорогах в России распространяться не буду. Разговоры о сотрудничестве с Китаем в сфере инфраструктурных объектов ведутся уже не один год, но почему-то никак не переходят в “практическую плоскость”. Наверное, я не прав, но подозреваю, что, видимо, себестоимость строительства у них слишком низкая…

Можно назвать еще немало перспективных сфер сотрудничества, например, энергосбережение, биотехнологии, космические исследования, медицину, охрану окружающей среды и т.д. Говоря обо всем этом, я отнюдь не хочу приукрашивать и идеализировать отношения между двумя странами, да и между двумя народами. В них существуют противоречия и проблемы, есть элементы соперничества и конкуренции. Многое проистекает от взаимного незнания, а иногда – от нежелания понять партнера, взглянуть на ситуацию его глазами. И все-таки глубоко убежден, что сила взаимного притяжения между Россией и Китаем больше, чем сила отталкивания. Позволю себе еще раз использовать крылатую фразу классика, сказав, что сотрудничество с Китаем России необходимо выстраивать “всерьез и надолго”, естественно, на базе тщательного, всестороннего учета обоюдных интересов. Кстати, в отношении последнего у китайцев есть меткая поговорка: “Чтобы хлопнуть в ладоши, нужно иметь две руки”.

Возможности качественного рывка в российско-китайских торгово-экономических связях вполне реальны и осуществимы, при том, однако, условии, что сам Китай (как, впрочем, и Россия) будет продолжать стабильно и устойчиво развиваться. Срыв же Китая с трека модернизации и неизбежное в этом случае погружение страны в пучину междоусобной брани может быть чреват для нас такими последствиями, что все публикуемые в настоящее время страшилки о “китайской угрозе” покажутся просто детским лепетом.

Думаю, что я откровенно ответил на вопрос, поставленный в начале статьи, и в заключение хочу добавить только, что все написанное здесь является не более чем личным мнением автора.