Непортфельные инвестиции¹⁴

Первым, разглядевшим во мне потенциального инвестора, стал интеллигентного вида китаец лет двадцати пяти. Он подошел ко мне на центральной пешеходной улице Пекина Ванфуцзин и вкрадчиво поинтересовался, откуда я прибыл в его страну. Услышав, что я русский, он на вполне сносном английском залепетал про приезд Путина и вечную дружбу между русским и китайским народом. Потом был его пятиминутный монолог о том, за что китайцы любят Путина, о приезде бывшего президента и его дочерей в Шаолинь. Разговор затягивался, а я уже порядком устал за трудный день и спешил в гостиницу видеть сладкие сны. Но худощавый очкарик все никак не оставлял меня в покое. На желающего попрактиковаться в английском он не был похож. Мой опыт подсказывал, что это типичный развод, одинаковый, что на просторах Восточно-Европейской равнины, что в Поднебесной. Можно было просто уйти по-английски, но журналистское любопытство взяло верх над усталостью и инстинктом самосохранения.

Случайный знакомый через минут 15 после нашего знакомства без ложной скромности сообщил, что он, в общем-то, неплохой художник и предложил посетить его картинную галерею. Я шел молча, лишь изредка поддакивал китайскому Верещагину, прикидывая в уме, почем нынче китайское искусство. Не то чтобы мне было жаль русских инвестиций в поддержку китайских самородков. Нет. Просто мои скромные несколько сот юаней в кармане, как в известном фильме, вряд ли бы помогли "отцу русской демократии".

Картины у юного китайского дарования были разношерстные: несуразные коты (детский рисунок), непонятные пейзажи с мест пребывания художника, мазня по мотивам Конфуция (о каждой картинке мой собеседник рассказывал длинную легенду). Справедливости ради, встречались и вполне себе неплохие картины. Китаец ввернул фактец, что рисует с малолетства. Я с трудом сдерживал смех. Так и хотелось пошутить: "Рисуйте, Моцарт, рисуйте".

Проведя словесную арт-подготовку, мой юный друг перешел в решительное наступление – начал называть цены на свои нетленки. При этом добавлял, что деньги ему не нужны и что большая их часть пойдет на поддержку молодых дарований, которым несладко приходится в каменных джунглях китайского мегаполиса.

Я делал задумчивый вид и подыгрывал китайцу, придумывая небылицы про всевозможные образы, которые встают перед моими глазами, когда я вижу его картины. В конце концов я решил подшутить над моим визави, пообещав ему скупить всю его галерею. Объяснив, что всей суммы с собой не имею, я пообещал вернуться через три часа. Долго ли он прождал русских инвестиций в своей коморке, не знаю, но я повеселился от души. Правда, чуть позднее кровные юани я все же инвестировал – в китайский общепит. Очень уж кушать хотелось.