О прогнозировании будущего написана не одна книга, защищена не одна диссертация, а самих прогнозов вообще хоть пруд пруди. Короче говоря, от недостатка материала эта область деятельности человека никогда не страдала. Правда, глядя на подобную премудрость глазами нашего современника, может показаться, что сотню-другую лет назад предсказывать было проще – время-то шло «медленней», потому что не было такого, как сегодня телекоммуникационного ускорителя общественных процессов. Иными словами, для того, чтобы завязать контакты с другим государством, либо где-то посеять панику, туда нужно было еще добраться вместе со своими мыслями да грамотами. Тем не менее, прогнозировать стоит и сегодня. Мало того, делать это нужно как можно более оперативно и точно. Иначе, на что будут ориентироваться политика и бизнес?

 

Если говорить о Китае и России, то нынешнее время дает все основания предполагать, что их совместное экономическое будущее имеет перспективы. Мало того, конкретизирован даже срок, к которому следует отнестись более пристально – 2020 год. Почему? Да потому что именно на него ориентируются и в России, и в Китае, строя свои планы экономического развития.

 

Единственное, что вызывает опасения, так это кадровая проблема. И не только в России, но и в Китае она выходит на первый план. Дело в том, что как бы ни развивалась промышленность, человеческий фактор никуда не денется, потому как без персонала замрет любой процесс. Тут существует одна интересная закономерность – в самом ближайшем будущем мало кого будут интересовать неквалифицированные работники. А чтобы быть успешными, компании должны будут больше инвестировать в человеческие ресурсы и новые технологии. Обосновать подобные утверждения можно на примере малых стран нынешней очень восточной Европы (не зря же изобретатели лекарств сначала наблюдают их действие на так называемых малых биологических формах). В экономике также многое можно отработать и спрогнозировать на примере малых форм, фирм и стран. К примеру, какие фирмы из государств Прибалтики больше всего сокрушаются над тем, что им становится все труднее и труднее существовать? Да те, хозяева которых больше инвестировали в свое личное благополучие (машины, недвижимость и т.п.), чем в развитие собственно фирмы и ее сотрудников. И вот теперь, когда завязшие по уши в кредитных обязательствах страны вступили в полосу финансовой нестабильности, такие конторы первыми встали в очередь на ликвидацию.

 

В общем, глобальном случае, эта ситуация обусловлена факторами, которые давно уже формализованы и только дожидались удобного случая, чтобы быть озвученными к месту. Первое – глобализация и перераспределение экономической мощи в сторону азиатских стран, прежде всего Индии и Китая. Второе – демографические сдвиги всего мирового населения и качественное изменение трудовых ресурсов. Третье – рост и атомизация подразделений компаний. Четвертое – товарам и услугам предстоит стать более персонализированными. Пятое – наибольшая добавленная стоимость будет достигаться за счет интеллектуальной, а не материальной составляющей. Как говорят специалисты, совсем скоро между компаниями будут вестись настоящие кадровые войны. А если присмотреться к этим пяти факторам, имея в виду их гендерную составляющую, то идеальным управленцем недалекого будущего будет немолодая женщина, работающая в транснациональной компании, базирующейся в Азии.

 

Соотнести такие утверждения можно с опубликованным еще три года назад Национальным советом по разведке США прогнозом развития ситуации в мире до 2020 года (и тут 2020-й!). В нем Индия и Китай обозначались, как конкуренты США в мировом лидерстве. России отводилось место в компании Бразилии, Индонезии и ЮАР, что не тянет на заявку о мировом лидерстве. Чего возьмешь с американцев? У них шоу с супергероями заложено в генах, оттого и красок всего две – черная и белая. Но, тем не менее, общие тенденции подтверждаются.

 

И, все-таки, что же Россия? Если судить по прогнозам российского МЭРТ на 2020 год, то благосостояние российских граждан к этому времени достигнет европейского уровня. При этом доля России в мировой экономике увеличится с 2,6% в 2006 году до 3% в 2015 году и 3,4% в 2020 году. Согласно прогнозам, Россия к 2020 году даже сможет войти в пятерку ведущих стран мира по производству валового внутреннего продукта. Таким образом, России в планах как бы предначертано стать одним из ведущих мировых финансовых центров, обладающим независимой национальной финансовой инфраструктурой и обеспечивающим лидирующие позиции России на финансовых рынках стран СНГ, ЕврАзЭС, Центральной и Восточной Европы, а также сформировать эффективные демократические институты, влиятельные и активные институты гражданского общества. При этом ожидается стабилизация или снижение доли импорта готовой продукции на российский рынок, прежде всего, массовых потребительских и инвестиционных товаров, а также увеличение притока прямых иностранных инвестиций до 3,5% ВВП и более в 2020 году. Также экономисты посчитали, что добыча нефти в России стабилизируется к 2020 году на уровне 530 миллионов тонн ежегодно, а газа – продолжит увеличиваться и достигнет 900 миллиардов кубометров в год. В общем, все будет расти. И такому сценарию (при благоприятных условиях) можно лишь порадоваться.

 

Китай также планирует рост. Как обещают в Поднебесной, после 2020 года по уровню развития она начнет обгонять все европейские страны (опять же при благоприятном стечении обстоятельств, как для Китая, так и для Европы). И на первое место можно поставить обеспечение продовольственной безопасности. Этот вопрос особенно важен, поскольку общие площади под посевы в Китае составляют около 3 процентов от территории страны. Так вот, к году «Х» Поднебесная планирует импортировать около 25 тысяч тонн кукурузы. Кроме того, уже сегодня КНР является самым крупным мировым импортером сои. Поэтому очень вероятно, что к 2020-му ее импорт увеличится до 36,3 миллионов тонн против 28,3-х, закупленных на внешних рынках полтора года назад. Помимо всего прочего, торговцы пребывают в ожидании того, что уже в нынешнем, 2008-м году в виду роста внутренних цен на зерно (в прошлом году уже достигших своего 10-летнего максимума) Китай станет нетто-импортером кукурузы.

 

Интересна ситуация в черной металлургии Китая. Здесь также ключевым считается 2020-й, к которому уже запрограммировано предотвращение покупки иностранными акционерами контрольных пакетов акций иностранными акционерами. Плюс ко всему, намечена консолидация отрасли. Промежуточную цель мероприятий планируется достигнуть уже к 2010 году. В соответствии с ней мощность черной металлургии КНР должна равняться потребностям основных промышленных отраслей китайской экономики, включая машиностроение, автомобилестроение, судостроение и производство бытовой техники. В области экспорта сырья Китай будет снижать экспорт как низкопередельной, так и энергозатратной продукции, в частности, стальных сплавов, чугуна, кокса и металлолома. В то время как предполагается значительная поддержка китайским производителям стали со стороны государства в проведении интервенций за рубежом и создании там совместных предприятий, приобретению месторождений и устройстве баз по поставке железной руды, металлолома, угля и другого сырья. В дополнение ко всему китайское правительство непременно будет вмешиваться в спор китайских компаний из-за обладания иностранными сырьевыми ресурсами.

 

С точки зрения географии производственные комплексы будут концентрироваться в более развитых береговых провинциях Китая, в которых имеется большой спрос на сталь и доступ к портам. Одновременно с этим планируется ограничение производственных мощностей на севере, где имеется недостаток воды, и северо-западе Китая, испытывающем нехватку железной руды.

 

Интересные особенности вытекают из анализа китайской автомобильной промышленности, на которую, в числе многих, «завязаны» и металлургический, и топливный сектор экономики. По мнению государственных исследователей КНР, к 2020 году Поднебесная станет крупнейшим производителем автомобилей в мире. Кстати, уже запланирован вклад автопромышленности в ВВП страны, который к 2020 году составит 2-2,3 процента.

 

Несомненно, что для Китая важно производить как можно больше экономичных автомобилей, что будет способствовать снижению зависимости страны от поставок нефти из-за рубежа. В свою очередь планируемые объемы ее импорта все к тому же 2020-му могут превысить 60 процентов общекитайского потребления. И, таким образом, нефтяной вопрос станет ключевым в деле обеспечения безопасности Китая. Не в последнюю очередь из-за этого Китай все последние годы проявляет тенденцию к усилению своего влияния в Центральной Азии. Хотя тут не так очевидно противостояние с Россией.

 

Для КНР, уязвимым местом которого является Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР) на границе с Центральной Азией, важным моментом является сохранение стабильности в регионе. Хотя, нужно признать, что по этому поводу существует множество предположений со стороны западных аналитиков, направленных на создание проблем во взаимоотношениях России и Китая. Например, ряд наблюдателей поднимает вопрос о том, что усиление взаимодействия, сближение Таджикистана с Китаем будет во вред России. Это довольно спорная оценка. Дело в том, что Поднебесная финансирует преимущественно те отрасли экономики, в которые Россия и «не заглядывала». Это строительство дорог, тоннелей, ГЭС на реке Заравшан, улучшение коммуникаций железнодорожной отрасли и так далее.

 

Действительно, при поддержке государства, ряд китайских учреждений работают над тем, как повысить проникновение китайских товаров в Центральную Азию и Казахстан. Однако, маловероятно считать это однозначным фактом нарастающего давления Китая на Россию с целью экономической оккупации ее территории. Скорее, здесь можно говорить о возможном перераспределении рынков сбыта продукции средне и малоценовой категории вне границ России и Китая.

 

Продолжая машиностроительную тему, необходимо учесть тот факт, что на сегодняшний момент практически все основные мировые автопроизводители имеют в КНР собственные заводы. А, судя по тому, как умело китайцы используют свою врожденную способность к копированию всего и вся, стоит предположить, что иностранцам в Китае в недалеком будущем, возможно, будет отведен весьма ограниченный сектор экономики, и то - связанный в основном с товарами средней ценовой категории.

 

Все это достаточно легко иллюстрируется на примере 100-процентных китайских аналогов высокотехнологичной российской продукции – самолетов Су-27, появление которых планируется уже к 2013 году. Началось все с того, что в 1995 году Россия продала Китаю лицензию на производство 200 самолетов Су-27СК, которые планировалось строить в Шэньяне под названием J-11 с использованием российских компонентов. До 2003 года Китай закупил у российской стороны 95 комплектов для J-11, а от оставшихся 105 отказался. Дело в том, что уже сейчас прогресс в технологии производства двигателей позволил довести удельный вес китайских деталей и технологий с 70-75 до более чем 90 процентов. Конечно, говорить о серийной сборке китайских аналогов Су-27 пока рано. Однако, если Китай сможет освоить самостоятельное производство этих самолетов, составляющих основу экспорта российской военной авиатехники, то РФ предстоит серьезная борьба за рынки.

 

Серьезная борьба предстоит и за китайские рынки. Причем, все это будет происходить на фоне потребительского бума, при котором практически все иностранные фирмы, производящие продукцию в Китае, будут вынуждены прибегать к ценовым войнам с конкурентами. Наиболее подготовленными к такой конкуренции могут оказаться те компании, чья продукция ориентирована на массового потребителя. Это такие фирмы, как Coca-Cola, Nestle, Procter & Gamble и Swatch. Также достаточно уверенно будут чувствовать себя фирмы, чья продукция нацелена на небольшую, но быстро растущую прослойку очень богатых покупателей, не в последнюю очередь из-за относительно низких расходов на рекламу своей продукции. А вот компаниям-новичкам, стремящимся извлечь максимум прибыли из набирающего обороты бума, необходимо адаптировать свою продукцию в соответствии с местными вкусами и привычками, а также быть готовыми к серьезному снижению цен на нее для того, чтобы выстоять в жесткой конкурентной борьбе с местными компаниями. Труднее всего иностранцам будет проникнуть на рынок услуг, где китайские бизнесмены обладают громадным преимуществом «культурного ноу-хау».

 

Однако, все предыдущие рассуждения касались в основном ситуации относительно спокойной, как для России с Китаем, так и для стран Запада (в основном Европы). Ситуации, в которой можно в некотором смысле достоверно прогнозировать развитие событий. Но система экономических взаимоотношений вышеперечисленных стран сразу становится менее устойчивой при учете интересов еще одной внешней силы – США, страны, устремления которой откровенно диссонируют с ней. Все последние события мирового масштаба говорят именно об этом.

 

Для тех, кто хорошо знаком с историей, очевидно практически стопроцентное совпадение европейских событий 70-летней давности с тем, что происходит там сегодня. А сегодня в лице «нового государства» Косово США получили собственный экстерриториальный плацдарм на юге Европы. Хорошо это или плохо, можно судить хотя бы по тому, что таким образом Европа следует столбовой дорогой прямо к своему разрушению. Несомненно, что это, среди целого перечня последствий, может привести к снижению потенциала экономического и технологического развития России, а также, в определенной степени, Китая, Индии и других центров сил, за счет ликвидации их главного экономического и технологического партнера. Не даром огромные усилия были брошены на установление в «старых» и самостоятельных странах Европы (Германии, Франции) откровенно проамериканского руководства. Про прибалтов и Польшу в этой связи вообще говорить не приходится. Свою роль подопытных малых биологических форм они уже выполнили и теперь ожидают экономического кризиса, следом за которым, где-нибудь в 2011-2013 годах, вполне возможно, последует всеевропейский хаос. Важно отметить, что первые позывы к европейскому кризису уже состоялись. Нужно лишь обратить внимание на положение экономики и инфляцию в странах Прибалтики, а также недавние причитания немецкого руководства по поводу переноса завода фирмы «Нокиа» в Румынию.

 

И все же, в чем могут пересечься интересы КНР и России на российской же территории? Какие китайские компании способны стать наиболее востребованными и эффективными в России к 2020-му году?

 

Здесь не мешало бы еще раз вспомнить российские приоритеты, а именно желание значительного снижения импорта готовой продукции на российский рынок, прежде всего в секторе массовых и инвестиционных товаров.

 

В этой ситуации дальнейшее освоения российского рынка продукцией китайского машиностроения выглядит довольно блекло, даже при том, что в самое ближайшее время КНР планирует стать лидером мирового автомобилестроения. И сегодня китайский автопром в России не блещет достижениями. Что тогда говорить о периоде, когда готовые автомобили поставлять в Россию будет просто невыгодно? Остается разве что создавать в РФ новые китайские предприятия. Однако и в самой Поднебесной, и в России нынче представлены практически все мировые автопроизводители. Поэтому пока разговор может вестись лишь об отверточной сборке китайской техники на территории России, с пристрелом на большую самостоятельность (атомизацию) созданных предприятий к 2020-му.

 

Немного лучше дела могли бы обстоять в сферах более технологичных, как, например, радиоэлектроника. Тем более, что и сейчас примеров взаимодействия в этом направлении достаточно (правда, пока все идет по линии торговли готовой продукцией). Не останется в стороне химическая промышленность. Однако, возможной может стать ситуация, когда (в нестратегических отраслях России) китайским бизнесом будут просто скупаться готовые предприятия. Но тут опять же есть свои «но». Достаточно хорошо известна китайская хваткость, когда тихой сапой фактически оккупируются целые экономические направления. И, во-вторых, большинство ликвидных российских предприятий давно имеют не менее хватких, чем китайцы, хозяев.

 

В любом случае можно утверждать, что будет использован среднеценовой коридор в стоимости поставляемой на российский рынок (или производящейся на ее территории) продукции.

 

Уверенней можно говорить о присутствии в России китайских банков и других финансовых организаций. Собственно, это в некотором смысле совпадает с российским ожиданием увеличения к 2020-му году притока прямых иностранных инвестиций до 3,5 и более процентов. И также соответствует тому, что называют приближающейся стабилизацией добычи нефти в России на уровне 530 миллионов тонн в год (правда, добыча газа продолжит увеличиваться). Тогда как планируемые объемы ее импорта в Китай все к тому же 2020-му прогнозируются до 250-270 миллионов тонн. И это при том, что добыча нефти внутри КНР составит всего 180-200 миллионов тонн в год. Дело в том, что даже прекрасные отношения с Казахстаном не смогут на 100 процентов решить вопрос энергообеспечения КНР. Следовательно, Россия будет оставаться одним из востребованных партнеров Китая в вопросах энергопоставок, что кроме процесса купли-продажи подразумевает долгосрочные инвестиции. Здесь нельзя сбрасывать со счетов экономического оппонента Поднебесной – США, нацелившихся на прикаспийские запасы энергоресурсов, а, следовательно, заинтересованных в дестабилизации там, где Китай желает стабильности и экономических контактов, - в Центральной Азии. Говоря простым языком, объективно со стороны США будут возрастать усилия, направленные на расшатывание сложившихся региональных связей вне их территории, в то время, как североамериканский континент будет все глубже и глубже погружаться в атмосферу тотального контроля и подавления любого инакомыслия. Примеров чему масса.

 

Как уже говорилось, Китай в принципе не может обходить стороной Европу. Поэтому, даже в случае европейских экономических припадков будет стремиться обеспечить к ней максимально благоприятный выход, в том числе используя российские транспортные возможности. А это ни что иное, как развитие систем логистики. Вполне возможно, что ближе к 2010-м годам на эту тему будет обращено гораздо более пристальное внимание. Не все же отдавать на откуп прибалтам с их желанием оседлать такую стратегически важную отрасль. Да и Россия, откровенно говоря, не горит желанием пускать к себе ближе, чем на пушечный выстрел прибалтийских транспортников и других специалистов. Слишком уж явно торчат тут уши заокеанских их партнеров. Таким образом, предстоящий торг между российскими и китайскими интересами в области финансового взаимодействия очевиден. Следовательно, реальной становится возможность присутствия в России китайских логистов и финансистов сотоварищи, захвативших с собой в дорогу соответствующие китайские фирмы. А самым востребованным вполне может стать китайский консалтинг.

 

Другой, не менее важной, чем энергетика, темой будет оставаться продовольственное обеспечение. И все потому, что 3 процента пригодных к сельскому хозяйству китайских земель очевидно не смогут прокормить всех жителей Поднебесной. Конечно, при соответствующих условиях, китайцы вполне могут сыграть с Казахстаном римейк под названием «Целина-2». Только это будет выглядеть откровенно дерзким проектом, на который в ближайшее время вряд ли кто просто так согласится. В отношении России это также не пройдет, но, учитывая нынешнюю ситуацию, когда в РФ приживаются всевозможные китайские коммуны, выращивающие сельхоз продукцию, такое дело провальным признать нельзя. Да, продукция будет оставаться в России, но формализованные на российской территории китайские сельхоз предприятия по любому будут решать несколько задач. Во-первых, это ослабление напряженности на самой китайской территории путем легального перемещения населения на более «сытые» земли, а, во-вторых, взаимовыгодное сотрудничество в любых отраслях всегда остается взаимовыгодным, то есть, опять в дело вступает политика, на этот раз несущая с собой частичное решение кадровой проблемы. В связи с напряженностью в КНР можно вспомнить послевоенные годы, когда китайское руководство, в числе причин раздувания конфликта с СССР, эксплуатировало возможность относительно организованного и безболезненного для себя перемещения части населения КНР на север, к советским границам. Но это в прошлом, а пока на первом плане кадры, производства с высокой степенью добавочной стоимости и политическая целесообразность, которая диктует лишь одно: «Стабильность, стабильность и еще раз стабильность». Тогда возрастет все - и производительность, и степень интегрированности родственных отраслей, и уровень безопасности. А руководство в качестве немолодой женщины, работающей в транснациональной компании, базирующейся в Китае, совсем не страшно. Тем более, если будет соблюдено равенство интересов.